Индия-Пакистан

Давно хотел начать эту тему и вот начинаю, хотя хотелось это приурочить к 8 марта, но ничего - еще март не кончился.

Первой в ряду таких женщин конечно должна идти Рани княжества Джанси - Лакшми Баи, которая почитается в Индии как самый выдающийся участник Восстания 1857 года против англичан. В связи с этим просьба прежде чем приступить к чтению этой биографии прочесть тему "Индия - Англия" 4441 . Это даст представление о том времени и природе английского правления, которое иные считают благом (якобы) для Индии и индостнцев.

Все равно даю краткий исторический экскурс :
Народная освободительная война 1857 года является одним из важнейших событий в новейшей истории Индии. Оно вызвает ожесточенные исторические споры. Историки даже сегодня с большим трудом могут описать мотивы, причины и характер восстания объективно. Даже иные британские историки писали, что гражданское население широко принимало участие в восстании, а иные что это было всего только бунтом сипаев и присоединившимся к ним некоторых Раджей.

Но между ними имеется консенсус по одному вопросу, что мотивы восставших были зачастую личные, местные и продиктованы мелкими интересами. Семья предавала семью, касты воевали против касты и класс против класса. У восстания также не было однородного и общенационального характера.

Было несколько причин восстания, например, индийские солдаты армии в Бенгалии чувствовали, что их привилегии и их особый статус как уважаемых и высоких каст мужчин оказались под угрозой из-за военной реформы. Инцидент со смазкой патронов (говяжим/свиным) жиром подлил масла в огонь. Лорд Далхаузи, который был за модернизацию режима компании, не хочет обращаться с индийскими князей должным образом. Согласно промужуточной доктрине лорда Далхаузи аеннексируются все те княжества, которые остались без наследника, и которым отказано было им же в усыновлении такового. Солдаты, однако, делали общее дело с индийскими князьями и знатью, которые были оттеснены и лишены своих полномочий, как следствие промежуточной «выморочной» доктрины проводимой лордом Далхаузи. Все большее число индийских аристократов чувствовали себя под угрозой ликвидации и в восстании 1857 года была предпринята попытка остановить или повернуть вспять политические изменения, проводимые Лордом Далхаузи и вернуть утраченный статус их псевдо независимые княжеств. Таким образом, отношения между верховной властью (Ост-Индская Компания) и индийскими княжествами были предельно натянутыми.

Ост-Индская Компания взяла на себя администрацию Майсора от раджи Кришны и княжества Удайпур, в которых, в следствие этого начались бесплрядки. Княжество Каччар было присоединено в августе 1832 года после смерти правящего там Раджи. Компания не принимает претензии от приемного сына на престол каччара. Ассам был включен в состав Восточно-Индийской компанию в марте 1835 г. и Кург (Сoorg) был поглощен в 1834 году. Гвалиор - самое мощное в военном плане государство было разбито 20 декабря 1843 и там был установлен контроль Британского Резидента. Под предлогом отказа от прямых наследников (доктрина о сроке давности) суверенитет княжеств ставят в зависимости от тех, которые и создали компанию, и которые были захватывались компанией. Княжества, которых поглотила компания были Сатара в 1848 году, Джайпур и Самбхарпур в 1849 году, Бхагпт в 1850 году, Удайпур в 1852 году, Нагпур в 1853 году, Сикким в 1850 году, и Джханси 1854 г. Провинция Карнатик была также аннексирована в 1853 году после смерти тамошнего Наваба. После смерти бывшего пешвы Баджи Рао II – фактических правителей Махараштры и принципалов маратских княжеств в центральной и северной Индии, одним из которых являлось кн-во Джанси , не была разрешена его приемному сыну Нана Сахибу (официальное имя Данду Пант). пенсия в восемьсот тысяч рупий в год. Княжество Авад было уничтожено 13 февраля 1858 под ложным предлогом недобросовестного управления. Наваб Ваджид Али Шах был изгнан. Так, индийскиекняжества, которые были либо зависимыми государствами или охраняемые вассальные государства или в подчинении Компании были присоединены к компании под тем или иным, зачастую надуманным, предлогом.

Рани Джансийская Лакшми Баи

Даю биографию составленую одним из нейтральных, и в то же время самых доброжелательных исследователей жизни и деятельности Рани Джасийской - Алленом Копси (Allen Copsey).
Привожу именно его «белого человека – фиранги» слова, чтобы не было обвинений в патриотической тенденциозности !

http://www.copsey-family.org/~allenc/lakshmibai/index.html

Достаточно грозного вида молодая женщина на портрете – это Лакшми Бай, Рани Джансийская. Она погибла в 1858 году сражаясь с англичанами во время последней крупной акции Великого Индийского Восстания, которое началось за год до этого.
В первый раз ее история привлекла мое внимание в книге, в которой ей было выделено всего пара абзацев. Не удивительно, поскольку в маштабе Восстания в частности, и истории Индии в целом, это лишь один эпизод из многих –заслуживающий действительно сноски, а в некоторых работах по истории Индии весь этот эпизод и не упоминается.

Она была дважды обманута англичанами. В первый раз в 1854 году, когда они аннексировали княжество Джханси, чему послужила поводом смерть ее мужа, Раджи Джанси – Гангадхара Рао. Во второй, когда они несправедливо обвинили ее в соучастии в мятеже и массовых убийствах, которые произошли в Джханси 3 года спустя. В результате действий британцев и других (лиц), она катапультировала из 'домохозяек' в полководцы и стала наиболее важным лидером (и героем – Malini) индийского восстания 1857 г. менее чем за год. Ее смерть 17 июня 1858 года - ознаменовала (практически) окончание индийского сопротивления.

Можно сказать, что англичане пытались обмануть ее в третий раз посмертно с их попытками очернить ее имя и репутацию. В Индии они потерпели неудачу и есть предположения, что не все, даже в британском лагере придерживались такого же мнения. Тем не менее даже сегодня эти обвинения продолжают бросать тень на нее.

См. здесь * для примера:
Книга 'Индийский мятеж', Джон Харрис, ISBN 1 84022 232 8.
http://www.copsey-family.org/~allenc/lakshmibai/shadow.html

Сегодня ее имя на устах всей Индии. Известная как один из лидеров восстания, она была больше, чем боевым лидером. За свою короткую жизнь она отбросила многие предрассудки во имя объединия людей всех каст и религий под своим знаменем. Она отказалась от обычая занавеса для женщин (Парда), который она соблюдала лишь в отношении англичан в любом случае, рекомендовала другим женщинам сделать то же самое и вела их подготовку к борьбе и поддержке основной армии; Лакшми Баи была не единственной женщиной Джханси погибшей в бою с британцами. Она шла вразрез с основными социальными нормами своего времени, отказываясь принять свою судьбу "как женщина". Она заботилась обо всем ее народе, советовалась с ним в критические моменты, и вела его.

Это, я полагаю, дань моего уважения к замечательной женщине и всем другим Лакшми Баи в мире, к тем женщинам, которым приходилось бороться, будь то словами или мечом, чтобы защитить себя, свои семьи, свои дома, и, к сожалению, еще приходится бороться. Возможно, самая актуальная борьба за права женщин – это то, с чем сталкиваются женщины в Афганистане под игом мракобесия и самодурства.

Это для меня очевидно, что Лакшми Баи была невинной жертвой жестокого Британского подавления восстания - никто из современных авторов, которых я читал не придают значения обвинениям, выдвинутых против нее (Британцами). Однако она также является жертвой нечестивого альянса из худших британских империалистов, которые хотели, чтобы она была бунтовщицей, чтобы оправдать их действия, и индийских националистов, которые хотели, чтобы она была бунтовщицей и источником вдохновения для своего дела. По крайней мере в какой-то степени правда на их стороне. Как это ни печально видеть современных индийских писателей повторяющих клевету англичан, хотя и с националистическим оттенком. Прошло более 40 лет после выхода в свет книги д-ра С. Сена, «1857», которая фактически отвергла эти претензии. Я всегда находил правду гораздо более увлекательной и прекрасной, чем легенда.
Лакшми Баи - женщина много раз более героична, чем Лакшми Баи - легенда.
Поиск на WWW дает несколько сайтов, которые дают свою историю, но большей частью речь идет о Лакшми Баи - иконе, легенде, а не о женщине, и историческая достоверность не всегда бывает их первой необходимостью. Мне повезло в поисках и я нашел книгу Антонии Фрейзер «Королевы-Воины» (Queen Warriors), которая посвятила целую главу в 25 страниц доблестной Рани Джансийской. Впоследствии я наткнулся на книгу «Великий Мятеж» Кристофера Хибберта, который предоставил еще одну, но короткую версию ее истории, и большую о самом Восстании.
«История Индии» Джона Кия (John Kea) также предусматривает краткое изложение. С тех пор моя «библиотека Лакшми Баи» выросла.



Рождение
Лакшми Баи начала свою жизнь как Маникарника, прозванная уменьшительно-ласкательно Ману. Родилась в Варанаси (Бенарес) в 1827 или 1828 году. Была дочерью Моропанта Тамбе и Бхагиратхи– придворного вельможи у Пешв из Пуны. Существует некоторая путаница в дате/годе ее рождения - см. вопросы и ответы для более подробной информации.
Мать Маникарники умерла, когда та была маленькой, возможно, когда ей было около двух лет от роду.
В качестве примечания, Маникарника - это название Гхата (набережной со спускающимися к реке каменными ступенями) для священного омовения и кремации в Варанаси. Если это кажется несколько болезненным для западного ырсприятия, тем не менее стоит отметить, что означает Маникарники - что-то вроде" хозяйки драгоценности "и связано с серьгами, что богиня Парвати спрятала или потеряла в Гхате.

Моропант Тамбе был советником Чимнаджи Аппа, брата Баджи Рао IIго, который был последним из пешв маратхов в Пуне. Чимнаджи Аппа умер, когда Маникарнике было около трех и ее отец с ней переехал в Битхур, где стал придворным у Баджи Рао (жившего там в изгнании на немалую пенсию англичан – Malini). Благодаря положению отца она провела свое детство во дворце.

Детство
В детстве она, кажется, была сорванцом. Ее отец разочарован тем, что его единственным ребеноком (насколько нам известно) была девочка? Неужели она пытается компенсировать и сыном он хочет?
Есть предание, что среди ее товарищей детства были наследные принцы Нана Сахиб и Тантия Топе. Однако следует отметить, что Нана Сахиб, по крайней мере на 7 или 8 лет старше нее, родился около 1820 году, а Тантия Toпe, который родился около 1813, был прибл на 14 лет старше нее, и это в период жизни, когда даже один год может делать большую разницу.
Есть одно предание, что когда Нана Сахиб отказал ей прокатить на его слоне, она заявила, что однажды она будет иметь 10 слонов против его одного. Если эта история правдива она может быть либо детской бравадой, либо могла иметь место в период между обручением и браком.
Говорится, что ее отец дал ей образование с целью сделать ее королевой. Поскольку ее отец переехал с ней в Джханси и был нанят Раджой Гангадхаром Рао вполне вероятно, что это образование она получила после ее вступления в брак.

Она была обвенчена с Гангадхаром Рао - раджой Джханси, когда ей было 14, в мае 1842 годо. Отчет средств на счетах Джханси показывает, что сумма в 40000 рупий была выделена на торжества. Эта запись подтверждает устный рассказ Либры (Lebra) об этой дате, и что брак праздновался с фейерверками и пушечным салютом. Лакшми Баи была второй женой Гангадхара Рао, первая умерла, не родив ему ребенка.

Супружеская жизнь
С ее браком ее имя Маникарника сменили на Лакшми. Изменение имени замужней женщины полностью является индийским обычаем.
Мы не можем знать, какова была жизнь для нее в Джханси,. Как некоторые полагают, Раджа был гомосексуалистом, а другие, что он имел по крайней мере одну любовницу, т.е. в любом случае был не совсем преданным мужем. И это обстоятельство надо иметь в виду, прежде чем мы рассмотрим их разницу в возрасте.
Лакшми Баи была отличной наездницей, а также утверждается, была хорошим знатоком лошадей. Известно, что она владела и регулярно занималась с оружием, а также создала и подготовила «женский полк», прославившийся в определенное время. Это, возможно, не столь необычно как кажется. Гарем - «зенана» (женская половина) часто охраняли вооруженные женщины, и они иногда принимали участие в боях. Необычным было, чтобы Рани быть ответственной за их подготовку.
Говорится, что она родила сына в 1851 году, но он умер через 3 месяца. Правда или нет, но верно то, что когда Гангадхар умер в 1853 году они были бездетными. Когда Гангадхар заболел и умер, предполагается, что пытались убедить его принять сына и он уступил лишь за день до его смерти. Они усыновили 5 летнего Дамодара Рао, члена расширенной семьи Гангадхара. Для того, чтобы британские власти понимали, что усыновление было надлежащее, местные британские официальные лица - политический агент майор Эллис и капитан Мартин, были призваны освидетельствовать этот акт.
В то же время, было приготовлено завещание с просьбой к британцам воспринимать Дамодара как истинного сына Раджи Гангадхара, и что Лакшми Баи должна быть его Регентом. Завещание было зачитано майору Эллису, и повторяется в письме к политическому агенту Гвалиора и Бунделькханда, майору Малькольму.
Дедом Гангадхара был подписан договор с англичанами, который предоставил ему, его наследникам и правопреемникам право собственности на княжество Джханси на неограниченный срок. История о правопреемстве была осложнена бездетностью предыдущих правопреемников, британским вмешательством в управление княжеством , и дополнительными договорами. Тем не менее, правители Джханси были про-британскими со времен первоначального договора и не предполагалось, что будет проблема с преемственностью.

Gangadhar Рао скончался 21 ноября 1853.

Обратите внимание, что завещанием было исключено, что Лакшми Баи станет «Сати» (взойдет на погребальный костер мужа), хотя некоторым хотелось бы, что она отказалась от этой "чести". Традиция «Сати» была запрещена британскими властями в 1829 году. Маловероятно, что Гангадхар Рао, даже если он и одобрял эту практику (многие этого не делали), будет ожидать, чтобы его жена нарушила этот закон. В самом деле Лакшми Баи свела ее официальные траурные мероприятия к минимуму – она, как и ожидалось от нее, не выходила из своих покоев минимальный срок 13 дней, но не обрила голову, не разбила ее браслеты и не одевалась белое платье вдовы !
________________________________________
Заметки
I) 'Manikarnika' это название набережной для купания и кремации в Бенаресе (Варанаси). Название буквально означает "ушной бриллиант" – по преданию одна из серег богини Аннапурны (Парвати – супруги Шивы) упала на этом месте. Моя благодарность B.S.V. Прасад за эту информацию, а также за коррекции правописания этого названия, и за другие поправки.


II) В разделе "Наши кости разбросаны", Эндрю Уорд отмечает, что в Битхуре существует легенда, что Маникарника и Нана Саиб влюбились друг в друга, но что Баджи Рао запретил их брак. Если это правда это позволяет предположить, каким образом Маникарника попала в поле зрения Гангадхара Рао; что может быть лучше для Баджи Рао, чтобы избавиться от этой проблемы ? Это также косвенно подтверждает больший возраст Маникарникаи, так как этого бы не случилось, если бы ей было 8 лет, но в 13 или 14 это несколько более вероятно.

III) «Сати» - согласно этой практике вдова сжигалf себя на погребальном костре ее мужа. Сати на самом деле означает "добродетельная женщина", умирая таким образом она становится добродетельной женщиной. Это была далеко не универсальная практика, ни для какой-либо касты, ни региона. Многие индийцы не одобряли эту практику. Я читал где-то, что первый британский губернатор Калькутты женился на женщине, которую спасли от погребальном костра мужа. В классическом эпосе Рамаяна, жена Рама - Сита, прошла через огонь, чтобы доказать свою чистоту и целомудрие. Как обычно, это женщина должна доказать свою чистоту и целомудрие, а не мужчина доказывать свою. Однако, когда Рам просит ее сделать это во второй раз, Сита уходит от него.

Аннексия княжества Джанси

В 1853м г. управление Индией было все еще в руках Ост-Индской Компании. Генерал - губернатором Индии был Маркиз Далхаузи (Dalhousie) *. С каждым из множества княжеств, которые составляли Индию, имели дело индивидуально. Джханси было одним из тех, которыми управляли не британцы, а его собственный монарх, Раджа. Раджа Джханси держался пробританской позиции все время своего правления. Раджа Джханси был пробританским с тех пор, как его дедушка подписал соглашение с британцами в 1817 г., по которому Джханси было признано собственностью его, его наследников и преемников навсегда. Гангадхар Рао прямо заявил свою и предшественников лояльность в его завещании.
По "выморочной" политике англичан, по которой, когда индийский правитель умирал без наследника княжество аннексировалось и переходило под прямое британское правление. При Далхаузи усыновленные дети не считаются наследниками.

Этот последний момент имел больше, чем простые правовые последствия. По Индийскому обычаю приемный ребенок считался равным собственнорожденному ребенку. Далее есть определенные обряды, которые старшему сыну необходимо выполненить в связи со смертью его отца, чтобы сохранить душу отца его попадания в ад. Это примерно эквивалентно католическому ритуалу Последнего Обряда. Отвергая законность приемного сына они обидели чувства индийцев.
Радже Джханси было отказано в предсмертной просьбе и была объявлена аннексия Джханси.
Аннексия, по-видимому, не была из-за пола Рани, это не была необычно для женщины править государством и в Индии и даже в Англии, если на то пошло. Также это не было сделано от того, что были сомнения в ее способности управлять государством. Британский политический агент, майор Малкольм, пишет, что Рани Джансийская была «уважаемой и почитаемой, и я считаю, вполне способна справиться с такой обязанностью». Он был не одинок в этом мнении и, как последующие события должны были показать, оно было полностью оправдано. Это могло было сделано лишь из-за, по сути, жадности (британцев).
Когда Рани Джансийская обжаловала это решение по состоянию на 3 декабря 1853 года, местный политический агент, майор Эллис, написал письмо в поддержку ее дела, а Малькольм, может получив намек на направление политических ветров не передал его выше. Вторая апелляция была подана16 февраля 1854. Было отказано в удовлетворении обеих апелляций.

Лакшми Баи затем провела консультации с британским адвокатом, Джоном Лангом, который пребывал в то время в Индии и добилась определенного успеха против (Ост-Индской) Компании в судах. Ланг рассказал об этой консультация в своей книге "Странствия в Индии". В ходе этой консультации Рани произнесла знаменитую (историческую) фразу - "Мери Джанси нахи дунги". Отчет Ланга стоит прочесть, так как он дает практически единственное описание характера Рани, каким человеком она была.

По словам Ланга, Джансийской Рани проконсультироваться с ним посоветовал некий "Джентльмен в гражданской службе, который был некогда резидентом или агентом Генерал-губернатора, ... который наряду со многими другими должностными лицами высшего ранга в Индии считает аннексию ...не только неразумной, но и несправедливой и не имеющей уважительной причины ". Таким образом, даже в то время решение Лорда Далхаузи было принято неоднозначно среди самих англичан.
Ее третья апелляция от 22 апреля 1854 года была разработана с учетом советов Ланга. Там после апелляции в Совет Директоров (Ост-Инд. Компании) в Лондоне, со значительными издержками, она также потерпела неудачу.

Рани прродолжала свои петиции в 1856 году, и ее упорство, как говорят, раздражало Далхаузи.

Комментарий Сэра Джона Кэя, британского военного историка, который работал и для Ост-Индской компании и для Индии, что (аннексия) является «такой невеликодушной, и будучи такой невеликодушной, такой неразумной». Другие рассматривавшие дело, как правило, тоже были согласны, что аннексия была несправедливой, поскольку она шла вразрез с Договором 1817 года, и что дело Дальхузи было неверно. Ост-Индской компании не нужно было держать ответа ни перед каким судом. Единственное ограничение ее полномочий, были политическими соображениями, что было возможно. Из-за «выморочной» политики и ее проведении была невольно перейдена определенная грань, что способствовало восстанию 1857 года.

Джансийская Рани была вынуждена уйти в отставку, ей была предоставлена ежемесячная пенсия в размере 5000 рупий, дворец известный теперь как «Рани Махал», княжемские драгоценности и фонды.
------------------------------------------------------
* Лорд Далхаузи, Эндрю Джеймс Браун Рамсей, был Маркизом и 10-м графом Далхаузи. Он родился 22 апреля 1812 г. в родовом замке Dalhousie в Шотландии. В 1837 году в молодом возрасте 25 лет он вступил в британский парламент в качестве избранного члена. С 1843-1846 он занимал пост Председателя Совета торговли в британском правительстве под руководством сэра Роберта Пила. В 1847 году он был назначен генерал-губернатором Индии. Он был самым молодым человеком, когда-либо назначенным на эту должность. Ему было всего 35 на тот момент. Его срок закончился в 1856 году. Через год после его отъезда из Индии, произошол Индийский Мятеж. Его политику аннексии отчасти обвиняют в мятеже. Он умер в 1860 году замке Далхаузи в Шотландии.

Спасибо, интересно, по ТВ как раз сериал прошёл "Джанси ки Рани", я его только урывками немного смотрела, больше на сказку похож, чем на биографию, а моя 5летняя доча с удовольствием просмотрела.
Про Индиру Ганди будет?

Malini, очень интересно.

Так, вот про сериал я хотел сказать как раз - он хорош для детей. А так там СТОЛЬКО небылиц !
Конечно про Индиру ганди будет.

Ждем

Нашла у свёкра книгу 'Jhansi ki Rani' by Mahashweta Devi, к сожалению, на хинди не читаю, поищу её английское издание. Книга подписана словами признательности за труд от Laxman Rao Jhansiwala, grandson of Maharani Laxmibai Sahiba.

Книга Махашветы Деви достаточно увлекательна, но не очень объективна - излагает многие предания, которые не соответствуют действительности. Тот же источник, который я привожу достаточно объективен, как уже сказано было выше.

Британское управление Джанси

С аннексией, британские власти заменили Эллиса и, возможно, Мартина капитаном Александром Скином и капитаном Данлопом. Эти люди считаются относительно неопытными в Индийских делах и менее склонными к симпатиям к Рани.
В своей книге, «Мятежная Рани», Смит пишет, что в течение ближайших трех лет Джансийская Рани "постоянно сближалась к своему народу и раздувала их возмущение против англичан".
Так как она была Рани вот уже на протяжении более 10 лет ее уже хорошо знал ее народ, а что касается последнего обвинения, ей не нужно было ничего делать, так как Британцы сами работали на это.

Синха приводит список больше, чем несколько жалоб: --

Жалобы Джансийской Рани
- Ей нужно было представлять залог англичанам за содержание личного имущества Гангадхара Рао находившегося на хранении, от имени ее сына. Она отказалась и Далхаузи смягчился.
- Она несет ответственность за долги в 36000 рупий считавшихся личной задолженностью Гангадхара Рао, а не государственным долгом. Скин поддержал эту позицию, но многие этого не сделали, и сэр Джон Кэй назвал это актом «чрезвычайной подлости».
- Британцы позволили бойню коров в городе - мера, гарантированно могущая обидеть индуистов и Джансийская Рани выразила протест против этого в письме от 21 августа 1854 г. Сипаи-индуисты 12-го полка устроили демонстрацтю протеста по поводу говядины выставленной на продажу в пределах гарнизона Джанси. Скин посчитал отмену разрешения (на продажу говядины) неразумной и эта практика продолжалась.
- Деревни, которые были переданы храму Махалакшми, родового божества королевской семьи Джанси, на содержание храмов, были "возобновлены в правах", т.е. вернулась в прежнее состояние, т.е. гос подчинение, ь.е. пож правление английской администрации. Сумма в 1000 рупий была добавлена к пенсии Рани на ее расходы в поддержку храмов.
- передача земель Джансийской Рани трем лицам в связи с погребальными обрядами мужа была объявлена недействительной.
- Из земель и садов, находящихся во владении Джансийской Рани, некоторые сады были оставлены ей, а остальные сады и земли конфискованы (Компанией).
- Джансийской Рани нужно было предоставить 4х гарантов на 100 тыс. Рупий, которые она хотела получить из наследства Дамодара на церемонию его посвящения в юноши (этот обряд равен обряду обрезания, чтобы было понятно его значимость, а соответственно и его пышность - Malini). Британцы настаивали на необходимости в этом на случай, если Дамодар потребовал бы эту сумму обратно, когда он достигнет совершеннолетия. как ни странно британцы никогда не отдали ему его наследства.

Синха также приводит в списках, что ей не разрешили переехать в Варанаси на обряд "пострижения, чтобы провести очень простую жизнь", как вдове. Я сомневаюсь, что Джансийская Рани намеревалась сделать это, хотя она воспользовалась угрозой покинуть Джханси в ее переговорах, что свидетельствует о ее экономической и политической власти в Джханси, и что англичане находили ее присутствие в их же интересах. Также в политическом контексте она просила, чтобы Джанси было поставлено под подчинение агента Генерал-губернатора Центральной Индии сэра Роберта Гамильтона, а не Северо-Западной провинции. Было отказано и в этом.

Жалобы граждан Джханси:
- Роспуск Джхансийского двора означал, что армия, придворныхе и те, кто жил за счет двора потеряли свои доходы. Последствия этого незначительно сглаживались благодаря Рани, остающейся в Джанси, отсюда нежелание британцев ее отпускать, а также новые возможности, появившиеся благодаря повышенному британскому присутствию в Джанси.
- Было недовольство вердиктами по земельным спорам и оценкой стоимости земли в целях налогообложения.
- На все петиции подаваемые в суд необходимо было платить пошлины - правосудие стало слишком дорогим для многих.
- Соль стала объектом налогообложения и производство соли (частными лицами) было запрещено.
кстати, этот налог на соль стал впоследствии в 20 веке предметом протеста Ганди в его кампании против англичан. Соль имеет огромное значение для здоровья, что конечно трудно оценить тем из нас, чья проблема в том, что у них избыток соли, чем ее недостаток.

Социальные перемены
- присутствие и деятельность миссионеров вызывали возмущение.
- упразднение детоубийств, убийство новорожденных девочек в частности.
- вдовам разрешено повторное вступление в брак.
- практика «Сати» была отменена.
- Обращенным (в христианство) было разрешено наследовать.
- западное образование.
- развитии железнодорожной и телеграфной системы были восприняты как угрожающие устоям.

Хотя некоторые индийцы, такие как Рам Мохан Рой поддерживали некоторые, если не все из этих мер, то другие считали, что они угрожают их образу жизни. Особенно это было распрстранено среди высших каст, которые были под наибольшей угрозой таким ходом событий, так как «сати», умерщвление новорожденных девочек, запрет на повторный брак вдовы были в практике высших каст только, в то время как обращение в христианство и новое образование считалось, угрожают их социальному статусу и привилегиям.

Джансийская Рани в отставке

Хотя много написано о ее недовольстве лишением прав на Джанси, и необходимостью платить долги своего мужа, нет никаких доказательств этого возмущения. Помимо того, что ей советовали некоторые британцы, она также «большое впечатление произвела на Политического Агента, капитана Александра Скина, силой и обаянием ее личности и ее очевидным желанием оставаться в дружеских отношениях с ее британскими повелителями»(Хибберт).

Мне трудно судить, каким мог быть ее образ жизни. Поскольку будучи индуистской женщиной высшей касты можно было бы ожидать от нее соблюдения "Парды» - затворничества, но после смерти мужа она от этого отказалась. И как Рани Джансийская, и как один из самых богатых людей, если не самый богатый человек в Джанси она должна была иметь дело как с британцами, так и с местными высокопоставленными лицами. Кроме того, как Рани Джансийская, она, похоже, пользовалась уважением подобающим этому положению, по крайней мере индийского народа, и бывала призвана отправлять обязанности связанные с этим. Донесение Скина выше указывает на то, что британцы тоже соблюдали должные приличия по отношению к ней.
Известно, что она тщательно соблюдала должные религиозные обряды. Она регулярно тренировалась в стрельбе из винтовки и из пистолета, верховой езде и совершала физические упражнения каждый день. Антония Фрейзер упоминает некоего Тураба Али, который дожил до 113 лет и умер в 1943 году. Он вспоминал, как видел Рани упражнялась в езде на лошади с уздечкой в зубах и саблями в каждой руке. Один из популярных ее образов - как она едет на бой в последний раз.
И такая ситуация оставалась до 1857.
________________________________________
Заметки
I) в 1850-х рупия стоила около одной десятой фунта, давая ей годовую пенсию в 6000 из 1850 фунтов. Даже сегодня, человек имеющий доход в 60 тыс. рупий может содержать несколько слуг. Эту сумму можно сопоставить с содержанием в размере немногим менее 10000 рупий в месяц (120,00 рупий в год), предоставленным «семье Джанси» во время британского управления Джанси в 1842 году.
II) Если кто-нибудь думает, что эти события слишком далеки во времени, то скажу, что я родился всего через 8 лет после смерти Тураба Али. Глаза этого человека видели Лакшми Бай, как она практикует езду очень с близкого расстояния и он был теоретически близок к тому, чтобы смотреть на милого ребенка, которым я когда-то был. Есть люди, живущие сегодня, в 2001 году, которые говорили с ним.

Malini, очень интересно, спасибо!
Я очень любила эту историю о Рани Джханси, читала когда-то книгу про нее!
Но сейчас не нашла, где скачать.
Была такая книга - "Лакшми Бай, Рани Джханси"
Автор: Вриндаванлал, Варма, 1959, М.: Иностранка

Заметки адвоката Ланга о встрече с Джансийской Рани.

В 1854 году адвокат, путешествовавший по Индии, принимая судебные дела по обстоятельствам был выписан Рани Лакшми Баи для консультаций. Ниже приводится его отчет о его совещании с Рани, и ее описание, которое можно найти в большинстве книг о Рани. Вот его полный отчет об этом совещании, взятый из его книги "Странствия в Индии", опубликованной в 1861 году.

Ланг потрудился, чтобы изучить как язык «хиндустани», на котором говорили и говорят в северной Индии и персидский язык (который использовался практически по всей Индии как язык официальный - для переписки и составления документов) и поэтому был способен доказать его дело в суде и беседовать с Рани без переводчика.

В тексте:
"Лак" является современным "лакх". Лакх = 100 тыс.
Ф.ст. – Фунты Стерлингов
________________________________________

Рани Jhansi - Ланг

Примерно через месяц после издания указа об аннексии маленькой провинции Джанси (в 1854 г.), и до того как подраделение 13-й туземной пехоты оккупировало княжество, я получил письмо на персидском языке, написанное на "золотой бумаге" , где Рани Джансийская просила меня приехать к ней с визитом. Письмо было привезено ко мне двумя туземцами высокого ранга. Один из них был министром финансов усопшего Раджи. Другой был главный посланник Рани.

Доходы Джханси были где-то около шести Лаков Рупий (60, OOO Ф.ст.) в год, а после выделения расходов правительства и оплаты услуг войск умершего Раджи, остаток был около двух с половиной Лаков (25, OOO Ф.ст.) прибыли. "Войска" не были многочисленными, всего 1000 чел., и они были главным образом кавалерией. При аннексии было сделано просто следующее: княжество должно получать пенсию в размере 6000 Ф.ст. в год, которая будет выплачиваться ежемесячно. Целью Рани приглашяя меня к себе в Джанси было узнать мое мнение по поводу возможности аннулирования указа об аннексии или восстановлния ее в правах. Я должен отметить, что Рани обратились ко мне по совету некоего господина из гражданской службы, который был Резидентом или Агентом Генерал-Губернатора, при туземных дворах в верхних провинциях; джентльмена, который, совместно со многими другими должностными лицами (англичанаии) высшего ранга в Индии, считает аннексию Джханси – этого "мишурного королевства в конце-концов" - не только как неразумной, но и несправедливой и не имеющей какой-либо уважительной причины.

Кратко об этом: - У покойного Раджи не было ни одного ребенка от его жены и за несколько недель до смерти, будучи "в здравом уме, хотя и немощном в теле", он публично усыновил наследника, а также уведомил правительство (Ост Индской Компании), сделав это через надлежащие каналы - а именно, представителя Генерал-Губернатора, бывшего тогда при Джанси. Короче говоря, все формальности, требуемые правительством с целью предотвращения случаев мошенничества в таких случаях, были выполнены. Ребенок был взят на колени Раджи, в присутствии собрания его подданных и секретаря представителя Генерального-Губернатора, и он, кроме того, подписал документ, должным образом заверенный, отражающий его деяния и дела. Раджа был брамином, а усыновленный мальчик был близким родственником его.

Раджа Джханси был особенно верен британскому правительству и лорд Уильям Бентинк представил брата покойного раджи к британскому знаку отличия, а также выдал письмо давшее ему титул "Раджа" и заверил его, что этот титул, а также и Суверенность Раджи приданная ему письмом будут гарантированы британским правительством по его словам, , а его наследники и правопреемники (по усыновлению). В том, что договор (заключаемый как раз для таких случаев) лордом Уильямом Бентинком был нарушен, без малейшего на то предлога, не вызывает никаких сомнений. Во времена Пешв, покойный раджа Джанси был просто большой «заминдар» (помещик), и будь он им не может быть никаких сомнений в том, что его последняя воля, того что касается распоряжения своим имуществом, была бы вполне удовлетворена. Это признание его «Раджийства», которое привело к конфискации его имениий, и обмен 6000 Ф.ст.. на 25,000 Ф.ст. в год. Как ни странно это утверждение может показаться читателю, тем не менее оно верно.
Я был в Агре, когда получил письмо от Рани, а Агра находится (от Джанси) в двух днях пути. Даже сейчас, когда я приехал из Джанси, я с симпатией отношусь к этой женщине. Мальчику, которого Раджа усыновил, было всего шесть лет от роду, и в ходе своегонесовершеннолетия, то есть, пока он не достиг восемнадцатилетнего возраста, Рани – по воле Раджи - должна была быть Регентом и опекуном мальчика , и это имеет немаловажное значение для женщины, и к тому же для туземной женщины высокго ранга, отказаться от такой позиции и стал пенсионером, даже на 600O Ф.ст. в год.

Позвольте мне подробнее описать мою поездку в резиденцию Рани Джанси. Я забрался в паланкин, в сумерки, а на следующее утро, на рассвете прибыл в Гвалиор. Раджа Джанси имел небольшой дом около полторы мили от английского гарнизона, который использовался в качестве стоянки, а там, я попал в распоряжение министра и посланника, которые сопровождали меня. В десять часов, после того как я позавтракал и выкурил кальян, было предложено, что мы "отправляемся сразу". День был очень жаркий, но Рани послала большой и удобный экипаж - паланкин; одним словом, он была больше похож на маленькую комнату, чем экипаж; обставлен, со всеми удобствами, включая даже подвешенное опахало, которое качал слуга сидевгий снаружи, сидевший на подножке. В экипаже, кроме меня, министра и посланника, был «хансама» или дворецкий, который, сидел с аппаратом между колен, охлаждавший воду, вино и пиво, с тем, чтобы, когда мне захотелось пить, мне бы подавали в любую минуту. Эта огромная карета, запряженная парой коней колоссальной силы и резвости. Каждый из них был ростом около семнадцати локтей. Покойный Раджа их выписал из Франции по цене 1500 ф.ст. Дорога была довольно плохой во многих местах, но, в среднем, мы ехали по ней со скоростью около девяти километров в час. Около двух часов пополудни, когда мы вступили на территорию Джханси, два раза поменяв лошадей, мы должны были еще проезать около девяти миль. До сих пор нас сопровождали лишь четыре «совара» (всадника), но теперь наш эскорт составляли около пятидесяти человек, каждый всадник нес огромное копье, и одет почти так же, как и нерегулярная кавалерия в Ост-Индской компании. А вдоль дороги, с интервалом в несколько сотен ярдов, были выстроены всадники, и как мы проезжали они присоединялись к кавалькаде, так что, когда мы прибыли в виду крепости - если эти старые слабых стены, увенчанные девятью единицаит старых орудий малого калибра, заслуживают это название - вся конница Джанси была налицо. Экипаж наш был препровожден в место под названием "Сад Раджи", где я вышел, и был проведен министром финансов и посланником и другими государственными служащими, в большой шатер, который был разбит под кроной гигантского дерева манго. Шатер, который покойный Раджа использовал для приема гражданских и военныъ должностныхлиц британского правительства, был элегантно обставлен мебелью и коврами, и по меньшей мере десяток домашней прислуги были готовы исполнить все мои поделания. Я не должен забыть отметить, что спутники моего путешествия - министр и посланник - оба мужчины хороших способностей и приятных манер. Они, кроме того, образованные люди, так что мое время в дороге было очень приятно проведено. Рани посоветовалась с одним из многих брахманов, которые были у нее на содержании, о наиболее благоприятном времени для меня прийти в ее будуар к «парде» - занавесу, за которым она сидела, и брамины сказали ей, что это должно быть между заходом солнца и восходом луны, которая была почти полная, другими словами, между половиной шестого до половины седьмого вечера.

Этот важный вопрос о времени приема был доведен до моего сведения, вполне к моему удовлетворению, и я соответственно заказал себе обед. Покончив с этим, министр финансов, выказывая некоторое смущение, намекнул, что он хотел поговорить со мной на довольно деликатную тему, и что с моего разрешения, он приказал бы всем слугам приставленным ко мне, включая моего собственного «сирдара» - денщика (лакея) выйти из палатки и стоять на расстоянии. Я выполнил конечно его просьбу и остался с глазу на глаз с "должностными лицами" (восемь или девять человек) маленького туземного княжества Джханси. То, что министр финансов хотел просить меня было, чтобы я дал согласие на снятие своейобуви у дверей, когда я войду в покои Рани. Я спросил, а Агент Генерал-Губернатора так делал ? Он ответил, что у Агента Генерал-Губернатора никогда не было аудиенции у Рани, и что покойный Раджа никогда не принимал никаких европейских джентльменов в частных покоях дворца, но выделил для этой цели комнату или палатку , в которой мы и беседовали. Я был в некотором затруднении и не знал, что сказать, ибо несколько лет назад я отказался быть представлен к королю Дели, который настаивал на том, чтобы европейцы входили к нему сняв туфли. Эта идея была отвратительной, на мой взгляд, и я сказал об этом министру покойного Раджи Джханси, и я спросил его, будет ли он присутствовать на приеме во дворце королевы Англии, если ему сообщат, что он должен быть в присутствии Ее Величества с непокрытой головой, как и все ее подданные, от низшего до высшего. На этот вопрос он не дал мне прямого ответа, но заметил: "Вы можете надеть шляпу, Сахиб; Рани не скажет ничего. Напротив, она будет рассматривать его как дополнительный знак уважения к ней". Вот это было то, чего я не хотел. Моим желанием было то, что ей следует рассматривать мое ношение шляпы, если бы я согласился снять ботинки, как вид компромисса как с ее стороны, так и с моей стороны. Но меня так забавляли эти переговоры, что я согласился; давая им все же ясно понять, что это следует рассматривать не как реверанс в сторону её звания и достоинства, а как реверанс к ее полу, и только ему. По разрешении этого ваднейшего вопроса, я принял участие в очень роскошной трапезе, которая была подготовлена для меня, и терпеливо ожидал захода солнца и восхода луны, в решиительности, однако, что я буду носить шляпу – черную широкополую шляпу покрытую белой чалмой.

И настал тот час, и белый слон (альбинос, один из очень редких во всей Индии), несший на его огромной спине серебряный «хауда» (корзину для сидения пассажиров), обитый красным бархатом, был приведен к моему шатру. Я поднялся по ступенькам, которые также были покрыты красным бархатом, и занял свое место. Махут –погонщик слона, был одет самым великолепным образом. Министры, верхом на белых арабских скакцнах, ехали по обе стороны от слона; кавалерия Джанси стояла вдоль дороги к дворцу, образуя, таким образом, проспект. Дворец был примерно в полумиле от («майдана») моего лагеря.

В скором времени мы прибыли к воротам, по которым српровождавший нас пеший персонал начали сильно стучать; открылась калитка и поспешно закрылась. Было доложено затем Рани и после задержки примерно десять минут, пришел "хукум" (приказ), чтобы открыть ворота. Я вошел на слоне и спустился с него во дворе. Вечер был очень теплым, и мне казалось, что я задохнусь в толпе туземцев (маркитантов), которые окружили меня. Заметив мое смущение, министр властно повелел им "Отойдите!" Спустя еще некоторое время, меня попросили подняться по очень узкой каменной лестнице, и наверху на лестничной площадке встретил джентльмена-туземца, который был каким-то родственником Рани. Он повел меня сначала в одну комнату, а затем в другую. Этих комнатах (шести или семи), как и во всех комнатах в этом роде, не было мебели, за исключением того, что полы были устланы коврами, с потолка висели «панхи» (опахала) и люстры, а на стенах изображения туземных индуистских богов и богинь, с большими зеркалами тут и там. В конце концов я подошел к дверям комнаты, в которую туземец постучал. Женский голос из нее спросил: "Кто там?"
"Сахиб", был ответ. После еще одной небольшой задержки, дверь открыла какая-то невидимая рука, и туземец попросил меня войти, сообщив мне, в то же время, что он собирается оставить меня. Теперь небольшая задержка произошла по моей части. Она была от того, что я с большим трудом могу снимать обувь. Наконец, однако, я совершил это и вошел в покои в "чулках". В центре зала, который был богато убран коврами, было кресло европейского производства, и вокруг него были разбросаны гирлянды цветов (Джанси славится своими красивыми и душистыми цветами). В конце комнаты была «парда» или занавес, а за ним разговаривали люди. Я сел в кресло и инстинктивно снял шапку, но вспомнил мое решение, и я поспешил поправиться, и весьма твердо - хорошо натянув шляпу вниз, так, чтобы полностью скрыть свой лоб. Это было глупое решение, возможно, с моей стороны, т.к. шляпа препятствовала ветерку от подвешенного опахала прохлаждению моей головы.
Я услышал женские голоса говорящие ребенку "Пойти к Сахибу", и мог слышать как ребенок возражает против этого. В конце концов, он был "запущен" в комнату, а после моего ласкового обращения к данному ребенку, он подошел ко мне, но очень робко. По его платью и драгоценностяс на нем я мог убедиться, что ребенок был приемным сыном покойного раджи, и отклоненным наследником престола маленькой Джханси. Он был довольно красивым ребенком, но очень низкорослый для его лет и широкоплеч - как и большинство детей Маратхов, что я видел.

Пока я говорил с ребенком, раздался пронзительный недовольный голос из-за занавеса, и я был проинформирован о том, что мальчик был Махараджа, который только что был лишен всех своих прав со стороны генерал-губернатора Индии. Мне показалось, что голос принадлежит какой-то очень старые женщине, какой-то служанке, восторженной маркитантке, может быть, но ребенк, который вообразив, что говорят с ним, ответил: "магарани!" и таким образом, я понял ошибку моего заключения.

А теперь Рани, пригласив меня, чтобы я приблизился к «парде», начала извергать ее жалобы, и, когда она остановилась, женщины, которыми она была окружена, завели своего рода хор - поток тоскливых речетативов - таких как "Горе мне!" "Что за угнетения!" Это напомнило мне несколько сцен в греческой трагедии – таких же комичных как было в этой ситуации.

Я слышал от посланника о том, что Рана была очень красивая женщина, примерно в или и двадцати шести - семи лет, и мне было очень любопытно, чтобы действительно получить некоторое представление о ней. И было ли это случайно, или по замыслу Рани, я не знаю, мое любопытство было удовлетворено. Занавес был отодвинут в сторону маленьким мальчиком и мне представилась хорошая возможность, чтобы составить мнение о леди. Хотя это и было только на одну минуту, но также правда все-таки, что я видел ее настолько, чтобы быть в состоянии описать ее. Она была женщина среднего размера - довольно упитанная, но не слишком толстая. Ее лицо должно было быть очень красивым, когда она была младше, и до сих пор было много прелести - хотя, по моему представлению о красоте, она была слишком круглолицей. Выражение его также было очень хорошим и очень умным. Глаза были особенно хороши, и нос очень тонкой формы. Она была не очень светла, хотя она была далеко не черной. На ней не было украшений, как ни странно, за исключением пары золотых серёг. Ее платье было из простого одноцветного белого муслина, и настолько тонким в текстуре, и обволакивало её так туго, что линии ее фигуры были явно заметны - и на редкость хорошей фигурой она обладала. Что портило впечатление от нее, так это был ее голос, нечто среднее между хныканием и кваканием. Когда занавес было отодвинут в сторону, она была, или притворилась, что была, очень раздосадована. Но, в ту же минуту она рассмеялась, и добродушно выразил надежду, что вид ее не уменьшили моего сочувствия ее страданиям, ни ее сделало предубежденным к в отношении ее дела.

«Наоборот», ответил я: "Если бы генерал-губернатор мог только быть таким счастливым, как я был, и даже на такое краткое времея, я вполне уверен, что он тотчас же вернул бы Джханси его красивой королеве".

Она ответила тоже комплиментом на этот комплимент, и следующие десять минут были посвящены обмену такого рода. Я сказал ей, что весь мир полон похвал ее красотой и величием ее интеллекта, а она сказала мне, что не было ни клочка земли, в котором бы не возносились молитвы о моем благосостоянии.

Затем мы вернулись к делу - ее "делу". Я сообщил ей, что генерал-губернатор не имеет полномочий для восстановления суверенитета княжества, и признать иск приемного сына, без обращения в Англию, и, что наиболее разумным для нее будет ходатайствовать перед престолом, и между тем получать пенсию в 6000 ф.ст. в год, заявляя протест о том, что это не должно ущемлять права приемного сына. Сначала она отказалась это сделать, и довольно энергично воскликнула: "Мера Джханси Nahin dengee" (я не откажусь от своего Джанси). Затем я указал ей, как можно деликатнее, каким бы бесполезным было любое противодействие, и рассказал ей, что это правда, что подразделение туземного полка и артиллерия были в течение трех маршей от дворца, и я также пытался убедить ее в том, что при малейшей попытке противодействия его продвижению, заблаговременно уничтожит всякую ее надежду, и, короче говоря, ставит под угрозу ее свободу. Я сделал это потому, что она дала мне понять - так же как ее посол (и у меня сложилось впечатление, что они говорили правду), - что люди Джанси не желают быть переданы под управление Ост-Индской компании.

Уже было более двух часов ночи, прежде чем я вышел из дворца. И прежде чем я вернулся, я убедил леди в мой правоте образа моего мышления, кроме того, что она не согласлась принимать какию-либо пенсию от британского правительства.

На следующий день я вернулся в Гвалиор, по пути в Агру. Рани подарила мне слона, верблюда, арабского скакуна, пару борзых большой резвости, некоторое количество шелков и других вещей (производства Джанси), и пару индийских шалей. Я принял это с большой неохотой, но министр финансов умолял меня взять их, настолько, что это может ранить чувства Рани, если я отказалась. Рани также подарила мне портрет ее самой, нарисованным туземцем индусом.

Власть Рани не была восстановлена в Княжестве Джханси, и мы знаем, что она потом соперничала с тем дьяволом Нена Сахибом, чьи "жалобы" была идентичны с ее собственными. Правительство не признает Нена Сахиба в качестве приемного сына и наследника Пешвы; Рани Джханси стремится быть признанной как Регент малолетстнего приемного сына покойного раджи и наследника.

Когда она родилась?
Некоторые утверждают, дата ее рождения 19 ноября 1835, которая сделает ее 22 летней в момент ее смерти. Эта дата кажется, вытекает из рассказа биографа Парасниса хотя я знал о своем источнике и эта дата является датой, записанной на ее памятнике в Гвалиоре. Другие считают дату около 1828, более вероятной, что делает ее около 30 летней во время ее гибели.

Исследователь Таманкар например, утверждает, что она родилась в 1827 году. Его аргументация в том, что она родилась в Варанаси и ее семья переехала оттуда в Битхур в 1832 году. Он также заявляет, что во время её брака, который он датирует 1842 годом, ее отец был обеспокоен тем, что она уде достигла половой зрелости, не будучи замужем говорит за более поздний возраст вступления в брак. (Просто для иллюстрации путаницы, на обложке книги Таманкар же утверждает, что она погибла, когда ей было 23).
Эта дата также поддерживается в какой-то степени утверждениями, что она "играет" с Нана Сахибом, Тантьей Топи, Рао Сахибом – детьми Пешвы. Так как Нана Сахиб родился около 1820 года и Тантия Топи даже раньше, в 1814 году, позднее 1835 года рождение отнесет ее "дружков" в совершенно другое поколение.
Совсем недавно (декабрь 2003) я смог подтвердить, что она вышла замуж в или около мая 1842 года. Существует запись на счетах (бриьанского) казначейства в Джханси в Британской библиотеке, в которой говорится: "Махарадже Гангадару Рао для покрытия расходов на его брак ... счет от 21 мая - 40000 рупий".
Если Лакшми Бай родилась в ноябре 1835, она была бы 6ти с половиной лет, а это даже по меркам того времени рано. Например Махашвета Деви настаивает на дате 1835й год, и что она вышла замуж, когда ей было 8 лет, оба эти утверждения не могут быть правильными. Далее, было ли бы разумно для человека, который потерял одну жену, был уже не молод, и которому нужно вступление в брак для получения наследника, а затем ждать несколько лет, прежде чем она сумеет родить ему ребенка?

Параснис, который, кажется, является источником даты ноябрь 1835 года, утверждает, что она уехала с отцом в Битхур, когда ей было 4 года. Как указывает Синха, этот шаг был предпринят ее отцом после смерти его работодателя – Чимнаджи Аппы и его последующего трудоустройства братом сего Чимнаджи. Это произошло в 1832 году, что даеь нам дату рождения 1828й год.
В своей книге Джон Ланг, странствующий по Индии, из которой взято знаменитое описание Рани, упоминает, что он "слышал от Вакила - посланника о том, что Рани была очень красивой женщиной, лет двадцатишести или двадцатисеми". Описание, которое является его собственным, не противоречит последнему. Если Рани была 26ти или 27ми лет в 1854 году, это дает дату ее рождения в 1827/1828 годы. Я не вижу никакой причины, почему Ланг или ее Вакил должны искажать факты.
Во всех отношениях дата рождения 1827й или 1828й год подходят. Дата рождения 1835 года, независимо от источника даты, не подходит и противоречива.
В книге "Наши кости разбросаны", Эндрю Уорд отмечает, что в Битхуре существует легенда, что Маникарника и Нана Саиб влюбились друг в друга, но что Баджи Рао запретил брак. Если это правда это косвенно подтверждает более старший возраст Маникарники, этого бы не случилось, если бы ей было 8 лет, но в 13 или 14 это представляется несколько более вероятным. Я хотел бы предположить, что даже факт легенды указывает на более старший ее возраст.

Каков был ее брак?
Ее брак с Гангадхаром Рао, как правило, изображается как "совершенный". Идеальная жена, идеальный муж в совершенных отношениях. Это миф, а как обстояло на самом деле?
Прежде всего, 14-летняя девушка выдана замуж за человека около 20 или более лет старше нее. Трудно представить себе общность душ в этом случае.
Во-вторых, согласно всем отчетам она была энергичной, спортивного склада девушкой и сохранила эти черты как женщина. Гангадхар Рао же с другой стороны, явно отдает предпочтение менее изнуряющему физически времяпрепровождению.
В-третьих, у них был только один ребенок, в крайнем случае. На это может быть много причин. Там могли быть несколько выкидышей, да и некоторым людям просто трудно зачать. То что с первой женой Гангадхар Рао также не смог зачать ребенка и отсуствие у него детей указывает скорее на недостаток в нем самом. Тем не менее это Лакшми Бай, которая могла быть обвинена, и которая должна была чувствовать себя виноватой (в бездетности).

(Вот тут надо более подробно сказать о ее муже – по описанию свидетелей и современников он был либо очень большим неженкой и проводил свое время в исключительной праздности – содержал много танцовщиц, а значит и наложниц, либо он был гомосексуалистом или может по-нынешнему - бисексуалом – мне дается, что эта (относительнаяя) бездетность есть результат его нежелания сблизиться с женой - Malini).

Все это не дает ответа на вопрос, но и не наводит на вывод о совершенном союзе, согласно мифа. Было одно событие, где Лакшми Баи смогла публично демонстрировать свою любовь к мужу и это было на его похоронах., Но даже здесь нужно быть осторожным, так как внешняя реакция людей на такую травму, как смерть может противоречить их истинной реакциии.

Лакшми Бай, по-видимому, свела соблюдение ею траура до минимума. Она, как говорят, разбила ее браслеты (как положено по обычаю), но она не стала брить голову или носить трауное платье (белое) вдовы, как тоже положено. Она также свела время траура до минимума.
Она не стала «сати», и я сомневаюсь, что этого ожидалось от нее, а также это не вписывается в мое представление о ее характере. Сати была запрещена британскими властями за несколько лет до этого и не совсем без поддержки индийцев. Учитывая пробританскую позицию Раджей Джханси вряд ли кто-то ожидал от нее, что она нарушит этот закон. Гангадхар Рао ожидал, что она будет регентом своего нового приемного сына. Удел вдовы слишком часто не был счастливым. Для многих смерть на костре был предпочтительным вариантом. Однако, это не было бы уделом Лакшми Бай, так как она наследоваляс остояние и положение ее мужа. Еще один фактор, препятствующий этому, было присутствие отца при дворе Джанси. С ее смертью он теряет свои позиции и доходы, следовательно его интерес заключается в ее выживании.
Она, как сообщается, отказалась брить голову, пока она не освободила Джханси от британского правления. Чувство вполне объяснимое в 1858 году, но, я считаю, это маловероятно еще в 1857 году, и крайне невероятным в момент смерти Гангадхара и во время траура. В то время аннексия Джханси и последующие аппеляуии юыли в будущем.
В целом, как бы мало мы ни знали, ничто не предполагает идиллический брак согласно легенде.

Была аннексия Джханси оправдана?
Если судить в более широком контексте британского империализма в Индии, то ответ может быть только нет. Однако ничто не просто. В более ограниченном контексте ситуации, которая существовала в то время, были договоры, контракты, права, обязанности и т. д., которые должны быть выполнены. В этом контексте были ли действия британцев оправданы? Их дело мне представляется удивительно слабым и в лучшем случае можно оправдать какими-то формальностями. Проблемой Лакшми Бай было то, что судьи и суд решавшими ее дело были не только тем же институтом, на который она жаловалась, но это были те же люди, против которых она должна была противостоять. Не было никакого иного суда. Это само по себе было несправедливо. Я собрал ссылки на документы, доступные для меня и моих комментариев здесь.

Комментарии по Аннексии :

Есть первые два письма, которые Лакшми Бай писала Далхаузи, которые я считаю полными, и есть выдеожка из третьего. По словам Фишера, Далхаузи раздражала ее настойчивость. Это было после второго письма, когда он решил перевести личное имущество Раджи Гангадара на сына, Дамодара, а не его вдове. Она продолжает писать к Далхаузи до 1856 года.
Первое письмо в первую очередь связано с усыновлением и должно было продемонстрировать, что оно было выполнено правильно и не может быть поставлено под сомнение. Второе письмо главным образом связано с историей Джханси и его близким и лояльным отношениям с англичанами. К сожалению для Лакшми Бай, вопрос о правопреемстве зависит от одобрения Далхаузи. А так как Далхаузи хотел аннексировать Джханси, все что нужно было делать - это не давать хода утверждению усыновления. Вот выдержка из доклада, на котором предположительно Далхаузи обосновал свое решение и обоснование «Проекта Далхаузи» подписанного 27 февраля 1854.
Выдержка из третьего письма интересна тем, что, хотя я считаю, она предназначена для констатации того, что она (Лакшми Бай) не будет сопротивляться аннексии, и что англичане являются не чем иным, как сволочами, оно также показывает, что как бы мимолетно Лакшми Бай ни рассматривала сопротивление, она отдавала себе отчет в британской силе и индийской слабости. Можно только гадать, как это письмо и раздражение ее упорством, повлияли на ее восприятие в 1857 году. Что касается колкостей в адрес британцев, то это было красиво сделано, но как политическое заявление письмо было опрометчивым шагом.
Сомнительный характер позиции британцев лучше всего демонстрируется выпиской из протокола совещания самого же Далхаузи от 25 марта 1854. В нем он отмечает различие между наследованием личной собственности и наследованием княжества. Для одного Дамодар Рао считался законным наследником, для другого же нет.
Если мы рассмотрим обоснование проекта, о котором было сказано выше, кажется, мало в нем стоящего. Он начисто игнорирует аргументацию Лакшми Бай основанную на договорах с англичанами.
Пункт 3 не имеет значения. Вопрос о законности, а не о том, выглядит она подозрительной для некоторых бюрократов или нет. Гангадар Рао знал, что он умирает и поэтому устроил усыновление. Обстоятельства эти не были секретом ни для кого.
Пункт 4 не является актуальным, поскольку это была вдова (видимо), которая приняла сына, а не Рамчандра Рао.
Пункт 5 не имеет никакого значения, и ложен. Британцы были заинтересованы в Джханси из-за его стратегического положения в Бунделькханде, как это указано в пункте 6.
Пункт 7 не соответствует действительности. Другие княжесства не выиграли от британского правления. Некоторые люди пользу, конечно, извлекли, но в общем это было не так. Это просто вопрос экономики. Налоги должны были платить британской администрации и гарнизону в Джханси, а за фондами же ехать надо было в Калькутту и в Англию. Где местный правитель тратил большую часть налоговых поступлений на местном уровне, там англичане отправляли больше средств в другое место.
Что касается благополучия города после взятия британцами управления в свои руки, то Мехр Афшан Фаруки в своем вступительном слове к «Одиннадцати Иллюстрациям» говорит об упадке Барейли и замечания двух британцев – «Тем не менее, оба , и Хевер и Теннант признают и допускают, что гибель или эмиграция местных правителей (которые также были покровителями местной промышленности) после установления британского владычества были ответствененны за сокращение многих местных ремесёл.»

(Продолжнгтн следует)

Сегодня хочу рассказать еще об одной замечательной женщине Индии Ананди-баи Джоши. Сегодня, 31 Марта, исполняется 145 лет со дна ее рождения.


Ананди-баи Джоши, это имя женшины – леди, несмотря на все трудности достигшей своей цели, благодаря своему мужеству и решимости. Уникальным отличием Ананди-баи Джоши было то, что она является первой из женщин в Индии, когда-нибудь поехавшей заграницу и получившей степень доктора медицины Женского Медицинского Колледжа Пенсильвании, США, в далеком 1886 году.

Ананди Гопал Джоши (или Ананди-баи Джоши) родилась 31 марта 1865 , а умерла 26 февраля, 1887, в возрасте всего лишь 22 лет. Но за свою короткую жизнь успела войти в историю. Она стала одной из двух первых индийских женщин, получивших западное медицинское образование. Кадамбини Гангули из Калькутты получила медицинскую степень в том же 1886м году, как и Ананди-баи, но в Калькутте. Ананди-баи была также первой индуистской женщиной добившейся этого. Кадамбини Гангули принадлежала к реформаторскому обществу Брахмо, которое предоставляело тогда бОльшую свободу женщинам. Отмечу, что К. Гангули было 25 лет, когда она получила степень медврача, а Ананди-баи Джоши шел 21й год.

Ранние годы

Ананди-баи родилась как Ямуна в местечке Тане (в то время далеком пригороде Бомбея) в 60 км от Бомбея в консервативной индуистской семье богатых брахманов. Ее семья выдала ее в возрасте 9 лет замуж за Гопалрао Джоши, который был вдовцом и почти на двадцать лет старше ее. После свадьбы муж переименовал Ямуну в Ананди. Он женился на ней после получения обещания от её отца, что тот не будет возражать против дачи образования Ананди после заключения брака.

Гопалрао работал почтовым служащим в соседнем Калляне. Позднее он был переведен в Алибаг, тоже близ Бомбея, и наконец, в Калькутту. Он был прогрессивным мыслителем, и поддерживал образование женщин, которое не очень широко было, мягко говоря, распространено в Индии в то время. Хотя методы его были самые что ни на есть домостроевские !

Для брахманов в те времена было обычным хорошее знание Санскрита, однако, из-за влияния на Гопалрао Шат Патре Локахитавади (общественный деятель выступавший за овладение «английской», т.е. европейской системой знаний), он считал изучение английского языка более важным, чем Санскрита. Заметив (а вначале "вбив") в Ананди-баи интерес к учебе, он помог ей получить образование и выучить английский.

В возрасте 14 лет, Ананди-баи родила мальчика. Но ребенок прожил лишь десять дней из-за недоступности необходимой медицинской помощи. Эта ситуация оказалась поворотным пунктом в жизни Ананди-баи, и вдохновила ее стать врачом. И это является заслугой ее мужа, который сделал все от него зависящее, чтобы помочь ей в реализации своей мечты. Гопалрао "поощрял" свою жену, чтобы та изучала медицину. Чтобы дать ей должное образованные, Гопалрао удалось добиться, чтобы его переводили в различные части страны, но в конце концов он понял, что его жена никогда не может стать врачом в Индии. Поэтому он начал искать помощи у христианских миссионеров.

На пути к медицинской карьере

В 1880 году он направил письмо Ройалу Уайлдеру, известному американскому миссионеру, в котором заявил интерес Ананди-баи в изучении медицины в Соединенных Штатах, и запросил о подходящей должности в США для себя. Уайлдер предложил помочь, если они обратятся в христианство. Это, однако, не было приемлемым для четы Джоши.

Уайлдер потом опубликовал переписку с Гопалрао в издаваемом им принстонском «Миссионерском Обзоре». Жительница городка Розель в Нью-Джерси, Теодишия Карпентер прочитала его, в очереди к стоматологу. Желание Ананди-баи изучать медицину и поддержка Гопалрао жены впечатлили ее, и она написала им, предлагая Ананди-баи проживание в Америке. Затем последовала большая переписка между Ананди-баи и Теодишией, в котором они обсуждали, среди прочего, и индуистскую культуру и религию.
Во время пребывания четы Джоши в Калькутте здоровье Ананди-баи стало ухудшаться. Она страдает от слабости, постоянные головные боли, иногда лихорадки, а, иногда, одышка. Теодишия прислала ей лекарства из Америки, но без результатов. В 1883 году Гопалрао был переведен в Серампур, и в этот раз он решил отправить Ананди-баи в Америку саму на учебу в медицинском колледже, несмотря на ее слабое здоровье. Она опасается ехать, но Гопалрао убедил ее стать примером для других женщин, в получении высшего образования.

Чета врачей Торборн, практиковавшая в Калькутте, предложила Ананди-баи обратиться в Женский Медицинский Колледж штата Пенсильвания. Узнав о планах Ананди-баи продолжать высшее образование в западной стране, ортодоксы индуистского общества очень решительно осудили ее. Многие христиане поддержали ее решение, но они хотели, чтобы она приняла христианство.

Ананди-баи обратилась к обществу в зале серампурского колледжа, объясняя свое решение уехать в Америку и получить степень доктора медицины. Она говорила о преследованиях, которые она и ее муж вынуждены были переносить. Она подчеркнула необходимость в индуистских женщинах-врачах в Индии и говорила о своей цели открытия медицинского колледжа для женщин в Индии. Она также пообещала, что она не будет обращаться в христианство. Ее выступление получило огласку, и финансовые взносы стали поступать со всех уголков Индии. Затем и Вице-король Индии пожертвовал 200 рупий в фонд для ее образования.

В Америке.


Ананди-баи отправилась в Нью-Йорк из Калькутты на корабле в сопровождении двух английских женщин, знакомых Торборнов. Теодишия Карпентер встретила ее в Нью-Йорке в июне 1883го. Ананди-баи пишет в Женский медицинский колледж штата Пенсильвания, с просьбой принять ее на их медицинскую программу, которая, кстати, была первой в мире медицинской программой для женщин. Рейчел Бодли, декан колледжа, приняла ее в колледж. Анандибаи училась очень прилежно и своим поведением и успеваемостью она завоевала привязанность Рейчел Бодли, декана колледжа, членов факультета и однокурсников.

Ананди-баи начала ее медицинское образование в возрасте 19 лет. В Америке, ее здоровье еще больше ухудшилось в связи с холодной погодой и незнакомой диетой. Она заболела туберкулезом. Тем не менее, она закончила колледж со степенью врача (MD) 11 марта 1886. Тема диссертации была "Акушерство среди арийских индуистов". По получении диплома Ананди-баи, королева Виктория послала ей поздравительное послание.

Возвращение в Индию

Ее муж и друзья советовали ей поселиться в США, но она хотела служить своему народу. Она пишет своей подруге: "Я знаю культуру и обычаи Индии, поэтому я буду большим подспорьем для индийских женщин". Большое княжество Колапур (в 300 км от Бомбея) назначило ее главным врачом женского отделения местной больницы им. Альберта Эдуарда еще до ее возвращения в Индию. 9 го Октября,1886, она ее корабль вышел из Нью-Йорка, на котором она плыла, чтобы практиковать как первая женщина-врач в Индии. В конце 1886, Ананди-баи вернулась в Индию. Ее встречали как встречают героев.

К сожалению, страшные невзгоды, через которые ей пришлось пройти, чтобы завершить свою учебу, подкосили ее здоровье. Она страдала от туберкулеза легких. Гопал Рао, несмотря на его усилия, не смог спасти ее жизнь.

Смерть

Она умерла в молодом возрасте 22 лет, в Пуне, 26го февраля 1887 г.
Ее смерть оплакивалась по всей Индии. Ее прах был направлен Теодишии Карпентер, который она похоронила на своем семейном кладбище в Поукипси (Poughkeepsie) около Нью-Йорка.

Ананди-баи Джоши внесла неоценимый вклад не только в дело женского высшего образования, но и в прогресс Индии, и приобщения ее к современности.


Биографии и литература об Анандибаи.

Когда Анандибаи Джоши умерла в 1887 году, она оставила после себя богатую переписку, которую она вела с мужем, Гопалрао, а также с теми, кто помог ей уехать в Америку. Ее письма дали богатый материал для ее биографов, начиная с ранней биографии американской феминистки Кэролайн Уэллс Хейли Далл, написанной через год после смерти Анандибаи. Хейли Далл, которая встречала Анандибаи в Америке, поставила перед собой цель рассказать о жизни и целеустремленности этой молодой индийской женщины американской аудитории. Образование женщин - часто с помощью миссионеров, стало предметом интереса общественности и Анандибаи явилась ярким примером этого.

В книге «При пересечении порога: Феминистские Очерки по социальной истории», историк Махараштры 19-го века, Мира Косамби, указывает, что, хотя биография и находится под влиянием ориентализма Далл, она, тем не менее, канонизирует ее, эту "коричневую малышку, будущее которой никто не предвидел".

Кэролайн Уэллс Хейли Далл пишет и публикует биографию Ананди-баи уже в 1888м году (1 ЯНВАРЯ, 1888) под названием «Жизнь доктора Анандибаи Джоши: соратницы пандиты Рамабаи* (The life of Dr. Anandabai Joshee: A kinswoman of the Pundita Ramabai ).


Опубликованная в 1912 году биография Ананди-баи, автором которой была Кашибаи Каниткар (тоже женщина), первая на маратхи в этом жанре, также опирается на письма, информацию, предоставленную Гопалрао и некоторыми друзьями семьи. Историк Махараштры 19-го века, Мира Косамби считает, что, несмотря на ограниченность ее работы, Кашибаи удалось довести голос Анандибаи до читателей и привлечь к ней внимание обширно цитируя ее письма.

С другой стороны, беллетризированная биография «Ананди Гопал» (1962) писателя Шрикришны Джанардана Джоши, который прослеживает ее жизнь очень тщательным образом, проецирует Анандибаи скорее как беспомощную жертву принуждения и неограниченных амбиций Гопалрао. Поступая таким образом, добавляет Косамби, он подрывает две ранее вышедшие книги, обе написанные женщинами. Опубликованный первоначально на маратхи и поставленный на сцене, роман Джоши был чрезвычайно популярен и переведен на английский язык тридцать лет спустя.

Хотя Ананди является героиней, в версии Джоши, одержимость почтмейстера Гопалрао женским образованием сосредоточивает внимание читателя на него - даже в гневе. Насилие над его женой-ребенком - все ради того, чтобы добиться, чтобы она сосредоточила все свои силы только на образовании - описаны подробно. Так же в Ананди преобладало послушание. Однажды, когда он увидел, как она помогает бабушке на кухне, Гопалрао влетел в неконтролируемом гневе и избил молодую девушку бамбуковой палкой. Соседи вокруг были поражены - мужья обыкновенно били жен за неготовку - но кто слышал о жене, которую избивают за готовку в то время, когда она должна была читать? Вскоре у них родился сын, но он скоро умер. Он находился на лечении у местного лекаря, а тот, кто прошел обучение западной медицине являлся христианином и чужим, и ни Ананди, ни ее ребенок не могут лечиться у него, сетовал Джоши.

Одержимость Гопалрао образованием жены росла в геометрической прогрессии, и он решил, что с помощью г-жи Карпентер, филадельфийской миссионерши, он направит Ананди в Америку, чтобы учиться на врача. До отплытия в Нью-Йорк из Калькутты (там, где ее муж был тогда работал), Anandibai обратилась с речью к переполненному залу на открытом собрании общественности. Это было в 1883 году, вскоре после того, как две девушки – Кадамбини и Чандрамукхи Басу первыми в Индии окончили колледж Бетьюн. Ананди говорит об отсутствии женщин-врачей в Индии и добавляет:
"Я желаю стать таковою." Она далее указала на то, что существующие классы акушерства не были достаточными, и в любом случае, "преподаватели, которые обучают являются консервативными и до некоторой степени завистниками ". Смелые слова от простой, худенькой девушки, которая, Джоши пишет, робко пряталась за ее мужа, вызвали шквал аплодисментов. Но действительно ли она это сделала ? Или нее это просто деланное мужество перед публикой ?

Ананди пережила долгое плавание в компании миссионеров и встретилась в Нью-Йорке с Теодишияей Карпентер, которая сразу повезла ее в ее дом в Розеле, в трех часах езды на поезде. На семейный пикник был вызван фотограф для Ананди и она выслала свою фотографию Гопалрао, которому она старательно пишет каждую неделю. Гопалрао не был доволен: «что это был за человек, которому она улыбалась (фотограф, предположительно), и почему ее сари не прикрывает ее грудь должным образом? Ананди была подавлена, но преодолевает свое горе погружая себя вновь в книги в медицинском колледже для женщин в Филадельфии. К этому времени штамм туберкулеза другой культуры, холод и влажный климат повлияли на нее плохо, и у нее начался постоянный кашель.

В довершении всего, Гопалрао решил приехать в Америку. В последнее время Ананди почувствовала еще более отчужденной от него; его саркастические колкости о том, что она в сердце своем стала одной из "них", были невыносимы. Ко времени, когда Гопалрао прибыл в Филадельфию, его встретила доктор Анандибаи Джоши. Было время возвращаться домой и явно больная Ананди взошла на борт корабля вместе с мужем. Вскоре после ее возвращения, когда ее встречали как героиню в Бомбее, она стала еще одной жертвой чахотки в возрасте 22 лет, без шансов практиковать в своей стране. Ее прах был позднее послан к миссис Карпентер, который был погребен на их семейном кладбище в Поукипси (Poughkeepsie).

Историк Косамби находит положительный момент в трагически короткой жизни Анандибаи, который затерялся без следа в рассказе Шрикришны Джоши, который решил сосредоточиться в основном на диктаторские замашки Гопалрао, а позднее на его отреающиеся от дела его жизни, в принципе, письма. Она цитирует письма, в которых Анандибаи открыто говорит не только о насилии мужа ( "У меня не было иного выхода, чтобы позволить вам ударить меня стулом и переносить это хладнокровно"), но и о ее собственной мотивированности для изучения медицины. У разных авторов Анандибаи настолько различные, что Kosambi откровенно ставит вопрос, "может реальная Анандибаи Джоши-то и ускользнула от нас?" Вот самая большая головоломка биографов: как из рога изобилия сыпится сырая «информация» (то есть, письма) о ней, как они могут быть прочитаны ? Чей это должен быть голос, который будет представлен в первую очередь? Учитывая, что не всегда удается воспроизвести все письма, какие детали являются важными ? Сосредоточение романиста Джоши на мужа высветили мировоззрение патриархального общества маратхских браминов. Джоши изображает чувства Анандибаи, глубокие переживания, от третьего лица; ее слова редко до нас доходят. С другой стороны, Косамби дает слово молодой женщине, которая тем не менее считает, что она обязана всем мужу, хотя может быть и тирану. Она делает это посредством ее выбора писем и ее толкование их взаимоотношений.

Была ли Ананди жертвой или же она осмысленно пыталась завоевать место для себя? Истина кроется где-то посередине.

Жизнь Анандибаи Джоши была препарирована с нескольких точек зрения, в отличие от жизни Кадамбини (см вначале), о чьей жизни нет достоверного материала для подобного анализа. Обе женщины были удивительные и, что интересно, обе были замужем за вдовцами значительно старше них. Вдовцы эти были намерены заниматься образованием своих жен. Но был ли Дварканатх, муж Кадамбини, таким же деспотом, как и Гопалрао ? Неужели он спасовал, когда почувствовал, что жена его выходит из той формы, в которую он тщательно ее облачил ? Участвовал ли он ежеминутно в интеллектуальной жизни его жены - и едва смог прикрыть его ревность при признаках какой-либо другой жизни для жены? Поскольку у нас нет способа узнать ответы, мы свободны, чтобы их придумать. В конечном счете, это дело читателя формировать свой собственный словесный образ Анандибаи и фантазировать, и бесконечно спорить о Кадамбини, и о том, кто избежал роль жертвы биографического предприятия.


В 70х годах государственный (1й) телеканал Индии «Дурдаршан» сделал сериал на Хинди под названием "Ананди Гопал", основанный на жизни Ананди-баи.
.

* Пандита (мудрая женщина) Рамабаи тоже очень интересная личность – поэт, ученый и борец за права женщин, был признана "матерью современной Индии". В ее время ей пригшлосьтяжко бороться, как обратившейся в христианскую веру, чтобы определить свою идентичность и духовный путь, в процессе вызывая травлю как со стороны индусов, так и других христиан. Жизнь ее остается увлекательным примером усилий для срединения духовных традиций Востока и Запада, обе стороны почувствовали вызов их устоям от этой мужественной и независимой женщины.

Рамабаи родилась в штате Карнатака в 1858 году. Она была дочерью богатого ученого брахмана и его более молодой (второй) жены. Хотя ее отец был набожным и ортодоксальным индуистсом, он шокировал его друзей из высшей касты, обучая жену, а затем и дочь чтению санскритской классики. Это образование позже ей хорошо пригодилось - ее семья погибла во время большого голода. В возрасте шестнадцати лет, Ramabai ходила по всей Индии, посещая святыни индуистов и привлекая аудитории удивленных ее чтением поэзии на Санскрите. Ее знание Санскрита, священного языка индуизма, в конечном итоге принесло ей славу и честь. Она получила почетное звание "Пандита" - овладевшая мудростью/знанием.

К 1883 году она сама пришла к необходимости изучить Христианство и уезала для этого в Англию, и впоследствие приняла Христианство.

Далее отдельно в биографическом очерке посвященном ей.

Спасибо Малини, очень интересно, и на русском (у меня в основном на английском и хинди, лень вникать и времени нет)
Ещё пожалуйста, в Индии много отважных женщин было( и есть надеюсь)

Какая работа!!!!!!!! супер!!! я в восторге! я историк сама, и мне такие материалы, а тем более история таких вот женщин Индии очень интересно...респект вам, Малини....но пожалуста, продалжайте...несмотря что уже апрель!)

это самая достоверная книжка о рани джханси..писатель Вриндаванлал, Варма прожил всё время в джханси и он был человеком однои темы.он долго ходил по местным деревням пережде чем писать о рани.кто та интересует истории,очень рекомендую жту книжку про рани.

А мне всегда был любопытен один момент: почему она всегда гарцевала с ребенком сзади? Не с кем было оставить? или на джентельменство англичан рассчитывала?

Малини, вы не против если я про одну из выдающиеся женщин Индии напишу?

Сароджини Найду[size=7]




Познакомилась с ее именем когда читала "Автобиографию" Джавахарлала Неру...и запомнила ее имя и не забуду уже никогда...для меня она настоящий пример мужества в "нежности"...
Сароджини Найду была поэтессой, и ее называли "Бхарат кокила" - "Индийский соловей"....но постепенно она возглавила женское движение в годы борьбы за независимость...Это она, ближайщая соратница М.Ганди после его ареста повела за собой 25 тысяч участников соляного похода в 1930-м году. Она была первой Индийской женщиной, избранной президентом Индийского национальнаго конгресса, первой женщиной-губернатором в независимой Индии (от штата Уттар Прадеш)..



В 90-е годы 19-го века когда в Индии под руководством Пандита Рамабаи была организована так называемая движение за образование женщин С.Найду была одной из поддержаемых сил этой дамы и выступила с красивой речью:"Дайте образование вашим женщинам, и страна сможет сама позаботиться о себе... Рука, качающая колыбель, сможет управлять миром"

С.Найду так же была поэтессой и вот несколько строк из ее пэро:

Весна разбудила вершины и долы,
О, сердце мое!
Звенящие птицы и гулкие пчелы
Встречают ее.
Ты слышишь, как звонко в ликующем беге
Рокочут ручьи.
Ты видишь, как пляшут исполнены неги
Павлины мои.
Пред этим могучим и радостным хором
Забудем печаль.
Зеленым, цветным, лепестковым убором
Украсилась даль.
Душа! Ты воскресни - как птицы, как воды,
Будь песен полна.
Для слез и для скорби останутся годы.
Сегодня - Весна!

П.С.Жаль что у меня нет нормальной книги про эту женщину, но благодаря "Автобиографии" Дж.Неру, статье Кнотта Кима "Проблемы Индуизма: женщина и далиты", а так же по интернетовым ресурсам нашла про нее нужные данные...если у кого нибудь будет дополнительные данные буду рада если поделитесь

Это предание, по которому она, предвидя скорое падение крепости Джанси, решила бежать - в Гвалиор, где были ее соратники - Тантия Топе и Нанасахиб Пешва. Она якобы привязала ребенка (наследника) к спине, и прыгнула верхом на лощади со стены крепости и пыталась бежать, но ее настиг отряд английских гусар, в бою, в одиночку, с которым она и погибла. Это предание настолько прижилось. что ее так и изображают везде и в Пуне у нас и памятник ей такой (с ребенком на спине) стоит.

Старая песня на Маратхи об этом есть:
Стена мужества Лакшми непоколебима,
Хоть и пали стены Джансы !
Непоколебима ее решимости башня,
Хоть и пали одна за другою башни!
.................................................
В последний раз накормив дитя,
Привязав к спине его бросила
Коня со стен высоких.
А там каналья Бокер с отрядом
Налетел - страсти тогдашние таковы !

да..это самая большая женщина легенды индии..ее знают всё повсё индии .она уже симбол жентсвеннои свабоды и сражения в индии.

Malini, спасибо
И восхищена и потрясена необыкновенностью этих индийских женщин.